полностью согласен с нашими противниками , но их программа меня решительно не

устраивает . Они стремятся создать священный театр , им не нужен театр чудес , их вполне

устраивают приглаженные спектакли, в которых "возвышенный" означает всего лишь

"приятный" , а благопристойность с успехом заменяет благородство. К сожалению,

счастливый, конец и оптимизм нельзя заказать, это не вино, которое приносят из погреба.

Они возникают или не возникают из некого источника независимо от нашего желания, и,

если мы сделаем вид , что такой источник всегда к нашим услугам, нам придется

обманывать самих себя и довольствоваться грубыми подделками. А если мы поймем, какое

огромное расстояние отделяет нас даже от подобия Священного театра, мы расстанемся

наконец с мечтой, что прекрасный театр можно воскресить в мгновении ока, стоит только

нескольким симпатичным людям всерьез взяться за дело.

Сейчас более, чем когда-либо, мы стремимся приблизиться к какой-то реальности за

пределами нашего унылого существования . Для одних — это джаз, для других —

классическая музыка, марихуана, ЛСД. В театре мы бежим от возвышенного, потому что, с

сущности, не понимаем что это такое, мы знаем только одно: то, что возвышенным, больше

не вызывает у нас доверия. Мы шарахаемся от того, что называют поэтичным, потому что

поэтичность покинула нас. Попытки возродить, поэтическую драму слишком часто

приводили к созданию расплывчатых и невразумительных творений. Слово «поэзия»

утратило смысл, неизбежные ассоциации с музыкой речи, с благозвучием, которые она

вызывает,—всего лишь последействие Тенниссоновской традиции, питавшейся соками

Шекспира и приучавший нас к мысли , что стихотворная пьеса , где герои не говорят, но и не

поют представляет собой нечто среднее между прозой и оперой и что такая пьеса выше