не распространилась на французский театр, где на первой репетиции драматург по-прежнему

разыгрывает моноспектакль, читая свою пьесу и изображая всех действующих лиц. Это

наиболее яркий пример тех традиционных форм работы, которые повсюду сейчас учительно

умирают. Драматургу волей- неволей приходится возводить специфические особенности сво

его творчества в ранг добродетелей и использовать свою принадлежность к литературе в

качестве подпорки для самомнения, которое, как он знает, невозможно оправдать одними его

творческими заслугами. Может быть, потребность в уединении вытекает из особенностей

внутреннего склада драматурга. Вполне возможно, что он в состоянии влезть в шкуру

другого человека, о душевном облике и душевных терзаниях которого не стал бы

никогда говорить вслух,- только при закрытых дверях, только наедине с самим собой. Мы не

знаем, как работали Эсхил или Шекспир. Но мы .знаем, что связи между автором, который,

сидит дома, излагает свои мысли на бумаге, и миром театра и актеров становятся все более

эфемерными, все более и более формальными. Лучшие английские драматурги рождаются

сейчас в стенах театра; Уэскер, Арден, Озборн, Пинтер - если обращаться к самым ярким

примерам, они не только драматурги , они еще режиссеры и актеры, а иногда и театральные

администраторы.

Тем не менее слишком немного авторов - и кабинетных теоретиков и актеров - произведения

которых , положа руку на сердце , назвать вдохновляющими или вдохновенными . Будь

драматурги хозяевами своей судьбы , а не жертвами , мы имели бы право сказать , что они

предали театр. При существующем положении вещей мы можем сказать , что они предают

театр из за собственной несостоятельности авторы не в силах подняться до уровня

требований нашего времени . Конечно, бывают исключения: то здесь, то там появляются

блистательные таланты. Но я вновь думаю о широком потоке новых оригинальных