Даже при условии соблюдения всех деталей его костюму всегда будет недоставать

притягательности костюма самурая в японском фильме. В подлинных декорациях детали

верны и взаимосвязаны; в копировании, основанном на изучении документов, почти всегда

неизбежен ряд компромиссов; материал только более или менее похож на настоящий,

покрой упрошенный и приблизительный, сам актер не в состоянии вжиться о костюм с

инстинктивной безошибочностью людей, для которых он органичен.

Если мы не можем пристойно изобразить японца или африканца, имитируя их, то это же

относится к тому, что мы называем «эпохой». Актер, чья работа выглядит достоверной в

репетиционном костюме, теряет целостность образа, надевая тогу, срисованную с вазы в

Британском музее. В то же время; носить повседневные костюмы — не выход из положения;

как правило, они непригодны для спектакля. Например, в театре Но сохранились

ритуальные, изумительной красоты костюмы. Сохранилось и церковное облачение. Во

времена барокко существовало свое понятие «пышного наряда»— он мог стать основой

костюмов для оперы или драмы, Вал эпохи романтизма был цепным источником для таких

выдающихся художников, как Оливер Мессель или Кристиан Берар. В СССР белый галстук

и фрак, исчезнувшие после революции из повседневной жизни, стали элегантной и

незаменимой профессиональной одеждой музыкантов, сразу подчеркнув разницу между

репетицией и представлением.

Мы же всякий раз, начиная работу над новой постановкой, вынуждены заново поднимать

этот вопрос. Что должен надеть актер? Отражает ли его поведение дух эпохи? Что это за

эпоха? Каковы ее особенности? Достоверны ли сведения, которые мы черпаем из доку-

мептои? Может быть, полет воображения и некоторая доля вдохновения больше передадут

дух действительности? Каковы драматические задачи? Кто нуждается в костюмах? Что