имитировать переживания и поступки людей в окружающем его мире и именно так

проживать роль. Следуя новой форме натурализма, актер точно так же отдает себя всего,

пытаясь при этом избежать натуралистичное™. Это самообман. Только из-за того, что театр,

с которым он связан, находится на другом полюсе от старомодного натурализма, он

полагает, что и ему удалось уйти далеко от этой презираемой им манеры. На самом же деле

он подходит к картине собственных переживаний с тем же самым убеждением, что каждая

деталь ее должна быть воспроизведена с фотографической точностью. Результат часто

бывает расплывчатым, вялым, неубедительным.

Существуют группы актеров, в частности в США, воспитанных па Жене и Арто и

презирающих все формы натурализма. Они бы пришли в негодование, если бы их назвали

актерами натуралистической школы, но именно это ставит пределы их творческим

возможностям. Включиться в действие всеми фибрами своего существа — в этом состоит

общее вовлечение, по подлинное искусство требует другого и нуждается в более скупых, а

подчас и вовсе иных формах выражения. Для того чтобы понять это, следует помнить, что

наряду с эмоциональностью всегда возникает потребность в интеллектуальном постижении,

которое не существует само по себе, но которое следует развивать как инструмент отбора.

Возникает необходимость известного отстранения, в частности следования формам, которые

не всегда легко объяснить, но которым приходится подчиняться. Например, актеры должны

играть, драку с большой отдачей и неподдельной силой. Каждый исполнитель готов к сценам

смерти и проводит их с такой непосредственностью, что едва ли успевает осознать, что, в

сущности, ему ничего не известно о смерти.

Во Франции актер, являясь на прослушивание, просит, чтобы ему показали самый

эмоционально окрашенный отрывок, и без всяких колебаний окунается в него, чтобы