А то, что грозная требовательность сменялась у него почти детской радостью при малейшей удаче ученика, вселяло чувство вдохновляющей свободы и веры в себя.

Константин Сергеевич с необычайной зоркостью сле­дил за правильностью творческого процесса ученика в момент, когда ученик начинал рассказывать.

— Проверьте себя, — говорил он на наших занятиях, хмуря густые седые брови, — помните, что до того, как вы начали творить, нужно освободить мышцы, чтобы природа ваша заговорила. Что значит собраться с мыс­лями? Многие думают, что собраться — значит уйти в себя. От этого получается только напряжение. Осмот­рите аудиторию, найдите, кому вы говорите, прицель­тесь к объекту и начните говорить. И не шепчите. Если вы шепчете, а не говорите нормальным голосом, вы лже­те. Это значит, что вы не уверены в том, во имя чего вы говорите, и недостаточно оценили предлагаемые обсто­ятельства. Но если вы просто заговорите громко, то это будет насилие, наигрыш, значит нужны такие предла­гаемые обстоятельства, которые заставили бы вас, хоти­те вы или не хотите, а заговорить громче. Вы заговори­те сильнее, потому что у вас будет какая-то внутренняя задача, причина. Не рисуйте мне картину жестом и ми­микой, на это есть слово. Вы понимаете, что эти улы­бочки — от конфуза, от подлизывания. Боритесь с этим. Помните о подлости актерской улыбки. Когда вы доведе­те себя в речи до свободы, вы дойдете до настоящего живого разговора. Надо избавляться от всего лишнего. Это самое важное. Этого надо добиваться с самого пер­вого момента.

Требовательность Константина Сергеевича беспре­рывно возрастала. Добившись освоения одного этапа, он сейчас же призывал ученика и педагога к дальнейшей еще более углубленной работе.

Помню урок, на котором один из учеников читал «Злоумышленника» Чехова.

— Вы чувствуете, — сказал Константин Сергеевич, когда ученик кончил рассказывать, — что, когда вы ви­дите, вы рассказываете своему объекту. Если же вы го­ворите о том, чего вы не видите, вам приходится прикрашивать слова (большой, большоой, маленький, маалень-кий). Как только вы перестали видеть, перестали дейст­вовать, вы неминуемо начинаете наигрывать — получает­ся штамп. Как спастись от штампа? Нельзя допу­скать, чтобы лента видения обрывалась. Если актеры будут этим владеть, я уверяю вас, что спек­такль можно будет поставить в такие короткие сроки, о которых мы сейчас и не мечтаем.