— Когда человек рассказывает о чем-то пережитом им в жизни, — говорил Константин Сергеевич, — он, да­же желая говорить только о своих чувствах, на са­мом деле говорит только о своих действиях.

Интересно, что А. П. Чехов, размышляя о мастерстве литератора, писал в одном из своих писем:

«Лучше всего избегать описывать душевное состоя­ние героев; нужно стараться, чтобы оно было понятно из действий героев...».

ЗАНЯТИЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫМ СЛОВОМ

Помню до сих пор, как, приступая к первым занятиям по художественному слову в Студии, организованной Станиславским, я лихорадочно пыталась осознать все то, что получила от Константина Сергеевича. Я отлично зна­ла, что если я даже и понимаю то, к чему звал Констан­тин Сергеевич, — этого еще мало, так как твердо помни­ла его слова:

«Знать в искусстве — это значит уметь».

Как построить занятия? Как не свернуть на общепринятый штамп занятий по художественному слову?

Эти мысли не давали мне покоя. Константин Серге­евич на все мои вопросы о практике занятий отвечал:

— Если вы поняли, чего я хочу, вы обязательно най­дете пути. А как только у вас явится вопрос, на который вы не сможете сами найти ответа, звоните мне в любое время по телефону. Помните, что я жду от вас экспери­ментальной работы и поэтому с радостью буду вам помогать.

Волновала меня мысль о самой природе актерского самочувствия в рассказе. Ведь в пьесе актер в основном сталкивается с событиями, происходящими в данную се­кунду, и реагирует на них в тот же момент, то есть его реакция непосредственна, так как он играет человека, который не знает, что произойдет в следующую минуту. Вернее будет сказать, что природа актерского искусства именно в том, что актер, великолепно зная пьесу, в каж­дом отдельном моменте роли должен настолько непо­средственно воспринимать происходящие события, как будто бы дальнейшее развитие пьесы ему неведомо.