9)           не особенно планета наша для веселий оборудована;

10)         не особенно планета наша для веселья оборудована;

11)         планетишка наша к удовольствиям не очень оборудована;

и, наконец, последняя,12-я —

12)         для веселия планета наша мало оборудовала.

Я мог бы произнести целую защитительную речь в пользу последней из строк, но сейчас удовлетворюсь простым списыванием этих строк с черновика для демон­стрирования, сколько надо работы класть на выделку не­скольких слов» '.

И действительно, если подумать о черновиках Пуш­кина, Толстого, Маяковского с их бесконечными пере­черкиваниями, исправлениями, вставками, если подумать о том большом труде, настойчивости, требовательности к себе, которыми так характерно творчество наших вели­ких писателей, и сопоставить с бездумной халатностью целого ряда актеров и режиссеров в вопросе сценической интерпретации словесной ткани произведения, становится ясным, что перед нами стоит большая задача — учиться у наших художников слова, учиться у Станиславского, который поднял требования к раскрытию авторской мыс­ли на огромную высоту.

ВИДЕНИЕ

Вне образного мышления нет искусства. Но путь к не­му далеко не так прост, как нам иногда кажется. Неред­ко актер останавливается на первоначальном процессе логического, рационального познания фактов пьесы и не­заметно для себя убивает в себе эмоциональное начало.

Между тем, как бы индивидуально ни протекал процесс сближения с ролью, он всегда требует от актера актив­ной работы воображения. Недаром Константин Серге­евич говорил о могущественном «если бы», без которого творчество невозможно.

Одним из ходов, возбуждающих наше воображение, является видение.

О проблеме видений сейчас уже говорят все режис­серы и актеры, но практически она еще мало разработа­на. Увидится что-нибудь актеру в ходе репетиции — хо­рошо, не увидится — ничего не поделаешь. А работать над видениями роли, обогащать их ежедневно все новы­ми деталями — не хватает воли и терпения.