преднамеренного объединения людей, жаждущих с помощью невидимого согреть и оживить

свою повседневную жизнь. Те, кто работает в театре, явственно слышат обращенный к ним

призыв утолить эту жажду.

Многие пытаются, каждый по-своему, откликнуться на него. Я расскажу о трех таких

попытках.

Прежде всего Мерс Каннингэм. Ученик Марты Грэм, Мерс Каннингэм организовал

балетную труппу, где ежедневные упражнения являются непрерывной подготовкой к

потрясению двух-трех десятков людей зрелищен невиданной свободы, Классический

танцовщик учится запоминать и тщательно копировать каждое предлагаемое ему движение.

Его тело становится послушным инструментом, а техника — служанкой, освобождающей

его от забот о выполнении движений, которые должны следовать за музыкой и сливаться в

ней. Внутренняя дисциплина великолепно обученных танцовщиков Мерса Каннингэма

помогает им явственнее ощущать потоки красоты, струящиеся в каждом впервые сделанном

движении, а приобретенная техника позволяет следовать этому прекрасному импульсу, не

испытывая неловкости неподготовленного человека. Во время импровизаций, когда-то один,

то другой танцовщик создает какие-то образы, которые никогда не повторяются, никогда не

пребывают в состоянии покоя, — паузы тоже обретают формы, и тогда все ритмы

воспринимаются как единственно верные, все пропорции, как единственно правильные, —

танец остается стихийным и все-таки организованным. Молчание таит в себе много

.возможностей: оно может породить хаос или порядок, путаницу или систему —

превращение невидимого в видимое священно по своей природе, и Мерс Каииннгэм, танцуя,

стремится приблизиться к священному искусству.

Сэмюэлю Беккету мы обязаны, быть может, самыми впечатляющими и наиболее

самобытными драматургическими произведениями нашего времени. Пьесы Беккета

символичны в прямом смысле этого слова. Ложные символы обычно туманны и