которая на мгновение утратит интерес к тому, что ее только что занимало, может быть

потеряна безвозвратно. Два часа — ничтожный срок и целая вечность; умение использовать

два часа зрительского времени — очень тонкое искусство. Но, несмотря па суровые

требования, которые предъявляет это искусство, его служители — обычно случайные люди.

Существует всего несколько школ, где можно по-настоящему изучать театральное

искусство, вокруг них—мертвая пустыня, нот почемумы так часто поподаем в театры, где

нам предлагают любовь вместо знания. Это то, с чем из вечера в вечер борются злосчастие

критики.

Безграмотность — это порок, это условие существования и трагедия мирового театра всех

направлений: на каждую хорошую комедию или мьюзкл, политическое обозрение или

стихотворную драмму, или классическую пьесу, которые нам случается увидеть, приходится

дюжина других, неприемлемых для восприятия, потому что не исполнители не обладают

элементарными профессиональными навыками. Постановщики и художники не

владеюттехникой своего дела, а актеры не умеют говорить, не умеют ходить по сцене,

сидеть и даже слушать: подумайте, как мало нужно актеру, не считая везения, для того

чтобы получить работу в большинстве театров мира, как мало в сравнении с тем

минимальным уровнем мастерства, которым должен обладать, например, пианист,

подумайте, сколько тысяч учителей музыки в тысячах маленьких городков в состоянии

сыграть все ноты самых трудных пассажах Листа или прочесть с Листа Скрябина! По

сравнению с элементарной техникой музыкантов актерская техника в большинстве случаев

не поднимается выше любительского уровня. Критики, которые смотрят спектакль за

спектаклем,,, сталкиваются с безграмотностью гораздо чаше, чем с грамотным исполнением.

Как-то раз меня пригласили поставить сцену в одном из оперных театров на Среднем