грим, иератические костюмы, декламация, балетная пластика до некоторой степени

«ритуальны» в своей сущности, а следовательно, лиричны и глубоки, мы никогда не

избежим традиционных путей в театре.

Все, что угодно, может послужить средством для выражения чего-нибудь, по пет такого

универсального средства, с помощью которого можно было бы выразить все. Каждое

действие по-своему достоверно, и каждое действие аналогично чему-то еще. Я комкаю кусок

бумаги. Действие само по себе закопчено. Я могу появиться на сцепе, и то, что я делаю, не

должно выходить за рамки того, что происходит в данный момент. Но это также может Сыть

метафорой. Каждый, кто видел, как Патрик Менджи медленно рвет на куски газету точно

так, как в жизни, и все-таки совершенно по-особому в «Дне рождения» Пиптера, поймет, что

я имею в виду, Метафора — это знак и одновременно иллюстрация; таким образом, это

элемент языка. Тон речи, ритмическое построение ее — это языковые элементы,

выполняющие разные задачи. Ничто зачастую не выглядит так ужасно, как хорошо

обученный актер, читающий стихи.

Существуют, конечно, академические законы просодии, и они помогают актеру уяснить

какие-то вещи на определенной стадии его развития, но в конце концов он должен понять,

что ритмы каждого образа так же четки и неповторимы, как отпечатки пальцев. Затем ему

предстоит усвоить, что каждая нота музыкальной грамоты чему-то соответствует — но чему

именно? Это тоже он должен установить сам.

Музыка — это язык незримого, посредством которого «ничто» внезапно обретает форму: е

нельзя увидеть, но зато можно ощутить. Декламация — не музыка, и все-таки это нечто,

отличающееся от обыкновенной речи. Карл Орф поставил греческую трагедию в

сопровождении ударных инструментов, используя приподнятость ритмической речи, и

результат оказался более чем поразительной.